Первая встреча

[Londo_Mollari]

Восточный Мемфис, штат Теннесси. Кэтрин Бейкер Мартин и самый любимый из ее дружков смотрят ночной фильм по телевизору у него дома, покуривая набитый гашишем кальян. Рекламные объявления все чаще прерывают фильм, становясь все длиннее и длиннее.

— Слушай, есть охота, а у меня дома воздушная кукуруза. Хочешь?

— Давай ключи, я схожу.

— Сиди. Мне все равно надо проверить, мать звонила или нет.

Она поднялась с кушетки, высокая, молодая женщина, широкобедрая, чуть полноватая, с правильными чертами лица и прекрасными густыми волосами. Нашла туфли под журнальным столиком и вышла на улицу.

В этот февральский вечер погода была сырая, но не холодная. Легкий туман с Миссисипи до половины скрывал машины на стоянке. Зато убывающий месяц в ясном небе, казалось, повис прямо над головой. Он был тонким и бледным, словно костяной рыболовный крючок. От взгляда вверх голова у нее слегка закружилась. Не совсем твердыми шагами она отправилась через стоянку, держа курс к дверям собственной квартиры. Идти было недалеко — шагов сто, не больше.

Совсем рядом с домом припарковался коричневого цвета крытый грузовичок, втиснувшись между жилыми трейлерами и моторными лодками на прицепах. Она обратила на него внимание только потому, что на таких грузовичках часто доставляли подарки от матери.

Когда Кэтрин проходила мимо грузовичка, в тумане вдруг зажглась лампа. Это был торшер с абажуром, он стоял прямо на асфальте позади грузовика. Под торшером она увидела мягкое кресло с обивкой в красных цветах: яркие и крупные, они противились наплывающему на них туману. Эти два предмета обстановки стояли здесь, словно в витрине магазина или на выставке мебели.

Кэтрин Бейкер Мартин зажмурилась и снова открыла глаза, но не остановилась. В голове у нее крутилось слово «сюрреализм», и она решила, что всему виной гашиш. Но с ней все в порядке. Просто кто-то въезжает, а может, выезжает куда-то. Въезжает. Выезж… Кто-нибудь вечно переезжает в этом районе. «Виллы Стоунхиндж». Дрогнула занавеска в окне ее квартиры, и Кэтрин увидела свою кошку: та выгибала спинку и прижималась боком к стеклу.

Она уже держала ключ в руке, но, прежде чем вставить его в замочную скважину, обернулась. Из задней двери грузовичка вылез мужчина. В свете лампы она разглядела, что рука у него закована в гипс и висит на перевязи. Она вошла в дом и заперла за собой дверь.

Кэтрин Бейкер Мартин заглянула в щель между занавесями и увидела, что мужчина пытается поднять кресло в грузовик. Он пытался сделать это при помощи здоровой руки, подталкивая кресло коленом. Кресло упало и перевернулось. Он поставил его на ножки, лизнул палец и попробовал стереть пятно жирной грязи с яркой обивки.

Она вышла на улицу.

— Давайте помогу. — Тон был выбран правильный — просто помогу, и все тут.

— Правда? Спасибо вам. — Странный, напряженный голос. И акцент. Явно не из этих мест.

Торшер освещал его лицо снизу, искажая черты. Но фигура его была четко видна. На нем были хорошо отглаженные брюки цвета хаки и рубашка из чего-то вроде замши, расстегнутая на веснушчатой груди. Подбородок и щеки — гладкие, как у женщины, ни волоска. Глаза над высокими скулами только поблескивали в тени абажура. Он так же внимательно глядел на нее, и она чувствовала это. Мужчины часто поражались ее фигурой, когда она оказывалась рядом; некоторые скрывали это более умело, чем другие.

— Прекрасно, — сказал он.

От него противно пахло, и она с отвращением заметила, что на замше рубашки курчавятся волоски — на плечах и под мышками.
Поднять кресло и поставить его на низко расположенный пол грузовичка было вовсе не трудно.

— Давайте продвинем его вперед, не возражаете? — Он забрался внутрь и с грохотом передвинул какие-то вещи, неглубокие тазы — такие можно подставить под машину, чтобы сливать масло, — и небольшую ручную лебедку, в просторечии — гробоподъемник.

Они протолкнули кресло внутрь, так что оно оказалось сразу за сиденьями.

— У вас примерно четырнадцатый? — спросил он.

— Что?

— Вы не передадите ту веревку? Вон там, у вас под ногами.

Она наклонилась посмотреть, и в этот момент он с размаху ударил ее по затылку закованной в гипс рукой. Кэтрин показалось, что она просто ушиблась; подняла руку — пощупать ушибленное место, но на ее голову снова обрушился тяжелый удар, размозжив пальцы о череп, и снова — удар, на этот раз за ухом, и снова, и снова. Не очень сильно. И Кэтрин Бейкер Мартин упала боком на кресло, а затем сползла на пол грузовика. Она так и осталась лежать на боку.

Мужчина наблюдал за ней пару секунд, затем стянул гипс с руки и снял перевязь. Быстро внес в грузовик торшер и закрыл задние дверцы.

Наклонившись, он оттянул воротник ее блузки и при свете фонарика разглядел указанный на ярлыке размер.

— Прекрасно, — произнес он. Затем разрезал блузку сзади медицинскими ножницами, стянул ее и, завернув обнаженные руки девушки за спину, надел на нее наручники. Расстелив на полу прокладку для перевозки мебели, он перевернул Кэтрин на спину.

Бюстгальтера на ней не было. Он ощупал пальцами большие груди — они были тяжелые и упругие — и произнес:

— Прекрасно.

На левой груди виднелся розовый след поцелуя. Он лизнул палец и потер кожу, как только что проделал с грязным пятном на обивке кресла. Удовлетворенно кивнул, убедившись, что след исчезает, если слегка надавить. Перевернул ее ничком и осмотрел голову, разведя пальцами густые волосы на затылке. Скальп не был испорчен: подбитый ватой гипс не оставил следов.

Приложив два пальца к ее шее сбоку, он проверил пульс и счел, что пульс нормальный.

— Прекра-а-а-сно, — снова произнес он. Ему предстоял довольно далекий путь к дому — его собственному двухэтажному дому, — и было бы очень некстати делать ей перевязку.

Кошка Кэтрин Бейкер Мартин смотрела из окна, как отъезжает от дома коричневый грузовичок. Красные огни его сходились все ближе по мере того, как он отъезжал все дальше.

На столике, за кошкиной спиной, зазвонил телефон. Включился автоответчик, замигав красной лампочкой. Звонила мать Кэтрин — младший член сената США от штата Теннесси.

@темы: молчание ягнят, Джейм Гам